Дoрoгo, грозно
Опубликованно 25.09.2020 23:10
В Рoссии пoкaзaли, пoжaлуй, сaмый грoмкий oтeчeствeнный вестерн гoдa — пoлучив спeциaльный награда жюри в Вeнeции, пoсвящeнныe рaсстрeлу рaбoчиx в Нoвoчeркaсскe «Дoрoгиe тoвaрищи!» Aндрeя Кoнчaлoвскoгo зaкрыли прoгрaмму «Кинoтaврa», a в нoябрe выйдут в ширoкий прoкaт. «Лeнтa.ру» пoпрoсилa кинoкритикa Вaсилия Кoрeцкoгo нaписaть oб этoй пaрaдoксaльнoй кaртинe.
Кoгдa в 1962 гoду Aндрeй Кoнчaлoвский в кoмпaнии Тaркoвскoгo, Пaвлa Финнa и Нaтaльи Рязaнцeвoй тусил нa съeмoчнoй плoщaдкe у Мaрлeнa Xуциeвa, изoбрaжaя зoлoтую мoлoдeжь в «Зaстaвe Ильичa», главном фильме хрущевской «оттепели», его, желательно полагать, не очень волновало как снег на голову объявленное двукратное повышение цен получи и распишись мясомолочную продукцию в СССР. Далеко не волнует оно и главную героиню его нового фильма «Дорогие товарищи!», процесс которого происходит в том но 1962-м. Работница новочеркасского горкома Люда (Юла Высоцкая) спокойно и бесплатно получает неординарный спецпаек в подсобке, а грядущее удорожание беспокоит ее только по мнению одной причине — с утра чернь набежит в продмаг, до входа возьми склад и не протолкнешься.
Как ни говорите непопулярное решение правительства скажем аукнется в рабочем Новочеркасске, почему народное недовольство почувствуют нате себе и Люда, и ее атаман (и любовник) Логинов (Владислав Комаров), и Первопрестольная. Возмущенные одновременным повышением цен и снижением зарплат нате электровозостроительном заводе, рабочие начнут орудовать так, как предписывали им книжки и фильмы насчет революционную борьбу. Заблокируют общее направление поездов через город, объявят забастовку и, невыгодный получив никакого внятного фидбэка через начальства, выйдут с красными знаменами к горкому. (в их и встретит цепь автоматчиков также снайперы на крыше.Рождение с асфальта перед горкомом тогда отмывали сутки .note-info { position: relative; width: 100%; max-width: 620px; margin: 30px auto 30px 0; padding: 60px 100px; font-family: \'PT Sans\', \'Helvetica Neue\', Helvetica, Arial, sans-serif; font-weight: normal; font-size: 18px; line-height: 24px; color: #303030; box-sizing: border-box; } .note-info:before { position: absolute; display: block; content: ""; left: 35px; top: 7px; bottom: 7px; width: 4px; background-color: #444; } .premial-body .note-info { max-width: 720px; margin: 30px auto; padding: 60px 140px; font-family: \'Ubuntu\', \'PT Sans\', \'Helvetica Neue\', Helvetica, Arial, sans-serif; font-weight: normal; font-size: 18px; line-height: 27px; color: #151515; } .premial-body .note-info:before { left: 60px; background-color: #444; } @media screen and (max-width: 768px) { .note-info { position: relative; margin: 20px auto; padding: 15px 40px; font-family: \'Helvetica Neue\', Helvetica, Arial, sans-serif; font-weight: bold; font-size: 16px; line-height: 24px; color: #292929; box-sizing: border-box; } .note-info:before { left: 20px; top: 6px; bottom: 7px; width: 4px; background-color: #292929; } }
Факторинг жертв шел на десятки, семеро «зачинщиков» были приговорены к высшей мере. Сделано в конце 1980-х все осужденные по мнению этому делу были реабилитированы. В 1992-м началось произведение уже против инициаторов расстрела, к тому моменту покойных.
Кончаловский воссоздает возьми экране трагические события с документальной точностью, вплоть раньше повторения реплик исторических лиц и безымянных участников, поперед реконструкции отдельных сцен (так, показанная тут нелепая костлявая парикмахерши от случайной пули, влетевший в помещение, зафиксирована документально, в показаниях очевидцев). Сюжетообразующий тур героини Высоцкой по инстанциям и учреждениям в поисках пропавшей в мясорубке дочери, которая оказалась в толпе вышедших с завода демонстрантов, буква «улица роз», ведущая с морга до заброшенного кладбища в деревне где-то города, тоже, очевидно, составлена с фрагментов реальных показаний матерей. И даже если сталинистские высказывания героини — сие реальные цитаты из анонимных листовок, которые циркулировали за Новочеркасску в те дни.
Тем не менее, зрителю, знакомому с нынешней политической философией Кончаловского, немудрено догадаться, что Люда — сие героиня-резонер, альтер-эго режиссера. И совершенно ее слова — мешанина с Чехова, материнских причитаний и «партийной речи», льющейся с нее как из сомнамбулы, будто против воли — это и его трепология. И трагедия бывшей фронтовички, держащей получи и распишись стене портрет Сталина и тем временем участвующей в мелких экономических махинациях в подсобке продмага, зло призывающей к расстрелу бунтовщиков сверху партсобрании и нарушающей все приказы властей в процессе поисков дочери следовать стенами горкома — это и драма Кончаловского. Неразрешимая дилемма синхронно европейца и русского почвенника, тот или другой с тоскливым презрением смотрит получай негодный народ, «козье племя» (в соответствии с выражению покойного Эдуарда Лимонова), никак не понимающее иного языка, к тому же языка насилия — но потребно как-то держать себя в западных цивилизованных рамках, для того чтоб иметь возможность ставить оперы в Италии.
И в (видах Италии, точнее, Венеции, идеже «Дорогие товарищи» только как будто получили спецприз жюри, у Кончаловского наворачивать другая, культурная трактовка фильма — сие трагедия вроде античной, а Люда, мечтающая своим чередом похоронить свою дочь (спойлер — ясно, в финале беда обойдет номенклатурную даму в обход, а как же иначе) — сие типа Антигона, которая похоронила своего брата-бунтовщика поперек приказу царя Креонта.Только для нас настоящая столкновение «Товарищей» совсем другая. Совместимо ли знание и пропаганда? .note-info { position: relative; width: 100%; max-width: 620px; margin: 30px auto 30px 0; padding: 60px 100px; font-family: \'PT Sans\', \'Helvetica Neue\', Helvetica, Arial, sans-serif; font-weight: normal; font-size: 18px; line-height: 24px; color: #303030; box-sizing: border-box; } .note-info:before { position: absolute; display: block; content: ""; left: 35px; top: 7px; bottom: 7px; width: 4px; background-color: #444; } .premial-body .note-info { max-width: 720px; margin: 30px auto; padding: 60px 140px; font-family: \'Ubuntu\', \'PT Sans\', \'Helvetica Neue\', Helvetica, Arial, sans-serif; font-weight: normal; font-size: 18px; line-height: 27px; color: #151515; } .premial-body .note-info:before { left: 60px; background-color: #444; } @media screen and (max-width: 768px) { .note-info { position: relative; margin: 20px auto; padding: 15px 40px; font-family: \'Helvetica Neue\', Helvetica, Arial, sans-serif; font-weight: bold; font-size: 16px; line-height: 24px; color: #292929; box-sizing: border-box; } .note-info:before { left: 20px; top: 6px; bottom: 7px; width: 4px; background-color: #292929; } }
Годится. Ant. нельзя ли снять великую агитку? Оный вопрос регулярно стоит впереди российскими режиссерами, берущимися после госзаказ. «Нет», — отвечают «Дорогие товарищи!» Надо признаться, агитка из них никакая — который бы там ни читал Кончаловский нате досуге сегодня, Струве иль Герцена, талант автора пронзительной «Аси Клячиной» и субверсивного «Романса о влюбленных» никуда отнюдь не делся. «Дорогие товарищи!» — сие действительно многогранный и парадоксальный близнец советского человека, пойманного в безысходности конфликта в лоне реальным и идеальным, между политическим инстинктом и человеческим чувством. Данный конфликт в конце концов уничтожил Гулаг — и в фильме мы видим первые трещины. Кэш о красном терроре на Дону (папундер Люды — казак, хранящий в сундуке три «георгия» и икону), видеопамять о войне, кровь гражданских нате асфальте, советская армия, захватившая общесоветский же город — соединить до настоящего времени это в какую-то связную картину приставки не- помогает ни водка, которую хлещут изо горла Люда и помогающий ей милосердый КГБшник, ни песни сталинских музыкальных комедий.
Дорогие товарищи в кургузых костюмах набухают адской тяжестью, а прибывшие изо Москвы Микоян, Шелепин, Мичуринск и другие высшие партийные чины выглядят вроде персонажи сокуровского «Молоха», на правах измятые герои-полутрупы изо фильмов сталинского малокартинья, называемого в шутку «кинематографом Чейн-Стокса». Потепление для сегодняшнего Кончаловского — сие время гниения подмороженного около Сталине трупа государства, а безвыгодный эпоха НТР, возвращения к «ленинским нормам» и веселых прогулок согласно Москве. Рассказать бы ему, молодому моднику-интеллектуалу об этом в 1962-м — безграмотный поверил бы!
Василий Корецкий
Категория: Культура
Дoрoгo, грозно
